1918: “Английская игра” и “нефтяной переворот” в Баку

Великобритания была первой, где не только в университетских аудиториях, но и в штаб-квартирах крупнейших промышленных концернов, а потом и в коридорах Форин-офиса прозвучало магическое слово “нефть”.

Еще на рубеже XIX – XX веков наиболее дальновидные промышленники Великобритании почувствовали, что очередная техническая новинка – двигатель внутреннего сгорания – по многим своим параметрам превосходит старые добрые паровые машины. А для него требовалось иное топливо: уже не уголь, а нефть. Которой на британских островах не было: нефтяные месторождения в Северном море найдут только в 70-е годы. А пока дипломаты и разведчики искали на карте районы, где имелась новая “кровь экономики”. Где одно из первых мест занимал Азербайджан.

Еще незыблемой твердыней казалась многим Российская империя, и даже самые отчаянные революционеры и подумать не могли о том, чтобы всерьез бросить вызов самодержавию, но в 1901 году в Азербайджан с тайной миссией прибывает английский разведчик Сидней Рейли. Его в первую очередь интересует нефть – в Баку начинается первый нефтяной бум.

Здесь становятся миллионерами ученик каменщика Тагиев и портовый грузчик Нагиев, здесь испытываются новейшие технические решения, вроде применения турбобура для закладки нефтяных скважин, и реализуются отчаянно смелые по тем временам проекты: засыпается Биби-Эйбатская бухта, чтобы заложить там нефтепромысел…

Тот визит Рейли в Азербайджан был кратким. И максимум, на что тогда приходилось рассчитывать Лондону, – это участие британских фирм в разработке нефтяных полей каспийского побережья, но никак не монопольный контроль над кавказской нефтью. Впрочем, даже та “английская игра” стоила свеч.

Но не менее сложная игра разворачивалась на Южном Кавказе, где основным “призом” были богатейшие нефтяные поля Баку – бесспорного лидера “нефтяного мира” тех времен. Одним из ее эпизодов и была высадка в Баку 6 августа 1918 года британских войск…

Прилагательное “интернациональный” прилипло к Баку почти намертво. Но мало кто задумывался о том, что в результате этого самого интернационализма независимую Азербайджанскую Демократическую Республику провозгласили 28 мая 1918 года в Гяндже, а не в Баку, где – вместе с пригородами – доля коренного населения едва дотягивала до 40%. Здесь соседствовали азербайджанцы и немцы, русские и персы, армяне и татары, евреи и украинцы.

Политический спектр был не менее разнообразным. Охотников заполнить образовавшийся после крушения царского режима вакуум нашлось предостаточно, но четкой доминирующей силы, способной удержать город под своим контролем, тут не было.

А вокруг кипели нешуточные страсти. Крушение царизма создавало возможность для населения бывших национальных окраин Российской империи создать собственную национальную государственность. Первая мировая война донельзя обострила геополитическое соперничество в регионе: кропопролитные бои вел корпус Энвера паши, в Иране укреплялась Британская империя.

И у “внерегиональных сил”, желающих заполучить под свой контроль бакинскую нефть, было немало возможностей “играть на противоречиях”, заручаться поддержкой местных союзников и т.д.

Известный австрийский ученый Эрик Файгл, автор книги “Правда о терроре”, указывает, что в нефти остро нуждалась Армения, и идеологические лидеры дашнаков были не прочь взять под свой контроль нефтепромыслы Баку на том основании, что среди их работников, включая руководящее звено, было немало армян.

В 1917 – 1918 годах дашнаки в Баку представляли собой серьезную политическую силу. Более того, им – в союзе с большевиками – удалось даже выиграть первый раунд схватки за бакинскую нефть. Власть в Баку еще осенью 1917 года оказывается в руках Бакинской коммуны, где лидерские позиции принадлежат дашнакам и российским большевикам.

Устроенная дашнаками мартовская резня 1918 года не просто стоила тысяч жертв коренному населению Баку – она еще и заметно укрепила позиции новоявленных “хозяев” азербайджанской нефти. Но уже к лету 1918 года дашнаки сдают своих недавних союзников. Власть в Баку оказывается в руках Диктатуры Центрокаспия, которую советские историки именовали не иначе как “меньшевистской”. Дашнакам в ней удается сохранить свое влияние, но они вновь на вторых ролях.

А 28 мая 1918 года в Гяндже азербайджанские делегаты Закавказского сейма провозгласили первую на мусульманском Востоке светскую демократическую республику – Азербайджан. Азербайджанская национальная армия в содружестве с турецкими войсками начинает продвигаться к Баку. На этом фоне лидеры Диктатуры Центрокаспия решились на шаг, который в любой другой ситуации был бы назван беспрецедентным – они обратились за помощью к Великобритании, чтобы английские войска защитили город от наступавшей турецкой армии. Точнее, к находившемуся в иранском Энзели британскому генералу Л.К.Данстервиллю.

А у Великобритании, без сомнения, был свой интерес. Допустить перехода под контроль Турции или ее союзников, к которым без колебаний относили и АДР – богатейших нефтяных полей Азербайджана Великобритания образца 1918 года никак не могла.

В свою очередь лидеры дашнаков рассчитывали, что прибытие англичан повысит их удельный вес в политическом раскладе Баку. Через структуры “Дашнакцутюна” страны Антанты “прокачивали” астрономическое количество оружия и денег для армянских банд в Восточной Анатолии – им отводилась не последняя роль в реализации планов раздела Османской империи.

Но, как того и следовало ожидать, значительная часть и того, и другого “прилипала к рукам”, и на фоне развала российской регулярной армии, безнадежно “распропагандированной” большевиками, дашнаки представляли собой одну из наиболее организованных и хорошо вооруженных местных группировок.

К тому же ни Азербайджану, ни Грузии, чьи национальные армии тогда только начали создаваться, противопоставить армянским отрядам, взлелеянным, обученным и вооруженным при помощи стран Антанты, было по сути нечего, по крайней мере сразу же после возникновения на Южном Кавказе трех независимых государств.

Вдобавок ко всему дашнаки в знак лояльности передали англичанам своих недавних союзников, лидеров Бакинской коммуны – тех самых 26 бакинских комиссаров. Так что выбора у Лондона, в общем-то, не было. К тому же на фоне непонятной политики России Великобритании совсем не хотелось обострять отношений с армянами, которые ей были нужны в Турции.

Как указывает Эрих Файгл, присоединяться к экспедиционному отряду Данстервилля армяне, недавние союзники большевиков, начали еще в Энзели. К тому же британские офицеры были искренне уверены, что им предстоит, используя свои знания и опыт, организовывать оборону города.

Но, едва высадившись в бакинском порту, прибывшие из Энзели британцы с ужасом поняли: им предстоит не организовывать оборону города, а оборонять его. Лайонел Данстервилль в своем дневнике описывает, что в обороне города зияли двухмильные бреши, а дашнаки больше были заняты распиванием чая и мелкими интрижками с представительницами слабого пола. Ну и, конечно же, грабежом оставшегося в городе азербайджанского населения. Данстервилль описывает пулеметный пост, где не оказалось ни пулемета, ни пулеметчика – создаст отправился в самоволку, прихватив оружие с собой. О целях можно догадаться.

Но ставки в “английской игре” были слишком высоки. Надежд превратить своих союзников в регулярные войска генерал Данстервилль не терял. Армянские отряды получали от англичан щедрую помощь оружием, амуницией, даже медикаментами.

По некоторым данным, в эти дни Баку посетил шах Ирана, последний представитель династии Каджаров Ахмед, которого встречал на бакинском вокзале британский генерал Шутлеворт. Иран тоже рассчитывал на свой “кусок азербайджанского пирога”, но та игра успехом не увенчалась.

Шах Ахмед Каджар прибыл в Баку 19 августа 1918 года. А уже 15 сентября того же года к городу подошли части Азербайджанской национальной армии и турецких войск. Свою роль англичане попытались отыграть до конца. Однако даже короткие боестолкновения с наступающими возымели трагические для корпуса Данстервилля последствия: погибли более 80 человек, причем были подразделения, потерявшие весь свой офицерский состав.

Ставка на дашнаков себя не оправдала, да и не могла оправдать: противостоять регулярной армии оказалось труднее, чем устраивать погромы и расправы над беззащитным населением Баку, Шамахи, других городов.

Данстервилль был вынужден признать, что иного выхода, кроме отступления, у него не остается. Он прекрасно отдавал себе отчет, что эвакуацию английских войск их новоявленные союзники расценят как предательство. И поэтому погрузил на один корабль амуницию, на другой – раненых. Третий предназначался для личного состава. В британском флоте рассказывали, как один из кораблей, по требованию членов экипажа, дважды возвращался к причалу, чтобы забрать жен моряков.

Но повезло немногим: дашнаки остались в Баку. А потом началось то, что назвали бы “зачисткой города от бандформирований” в данном случае армянских. 15 сентября власти АДР объявили национальным праздником – Днем освобождения, или “Гуртулуш гюню”. 15 мая 1919 года, когда он был отмечен в первый и последний раз, улицы Баку украсили флагами, здесь состоялся военный парад…

А колесо истории продолжало свой очередной неумолимый поворот. Уже в апреле 1920 года Ленин, которого тоже дразнил запах бакинской нефти, произнесет свою знаменитую фразу: “Взять Баку нам крайне, крайне необходимо”.

Восстановления своей независимости Азербайджану пришлось ждать более семи десятков лет, и вновь, с чистого листа, строить свои отношения с зарубежными странами, включая Великобританию.