Балаханы – сердце бакинской нефтяной промышленности

Один из старейших нефтеносных районов Апшерона – Балаханы, сердце бакинской нефтяной промышленности. В 1871 г. в Балаханах пробурили первую промышленную скважину – глубиной в 64 м.

Целью бурения скважин является получение нефти. В те времена единственной возможностью ее добыть являлся фонтан. После того как скважина достигала нефтяных пластов, нефть по трубе под давлением начинала поступать наверх и фонтанировать – зачастую смешанная с водой, песком и часто газом.

Вокруг вышки, из которой планировалось получить фонтан нефти, возводились резервуары для сбора нефти, часто представляющие собой углубления в поверхности с земляными валами в качестве ограды, иногда огромных размеров. Из этих нефтехранилищ делались стоки для сбора нефти в железные резервуары.

Иногда нефтедобывающая компания просто не справлялась с огромным потоком нефти, бившим из глубины недр, как, например, это случилось с Горным товариществом, не сумевшим обуздать нефтяной фонтан, получившим в результате название «бешеного». Вместо прибыли вышли одни убытки… Но чаще всего нефть, конечно, приносила владельцам буровых вышек баснословный доход – тем, кто научился укрощать фонтаны.

А это было трудно, напор газа придавал нефти колоссальную силу: се струя, смешанная с песком и другими механическими примесями, вдребезги разносила буровую вышку. Густав Тёрнудд, главный управляющий Товарищества братьев Нобель, описывает в своей книге, как они сооружали коленчатую трубу или ставили боком бетонную плиту, подпирая ее железнодорожным рельсом, чтобы отклонить струю в определенную сторону, как рыли канавы и ямы для сбора нефти…

Фонтаны, бившие из все новых и новых скважин, привлекали огромное внимание бакинской публики. На них ходили смотреть, их фотографировали и сами фотографировались на их фоне – несмотря на всю опасность от такого соседства. С собой брали даже детей.

Удивляться этому, в общем-то, не приходится: это было зрелище для отнюдь не избалованных развлечениями горожан. Многие отмечали, что в этом буйстве было что-то неизмеримо притягательное и впечатляющее.

Нефтяные фонтаны стали своего рода брендом Баку. Их не только фотографировали, но и рисовали, с рисунков делали литографии и публиковали в различных изданиях. О них писали статьи и очерки, каждый уважающий себя путешественник или дипломат, посещавший Баку, считал своим долгом посмотреть на фонтан. А бакинцы, в свою очередь, считали долгом показать такое чудо. А посмотреть было на что! Некоторые фонтаны били высотой в сто и более метров (для того чтобы лучше представить себе такую высоту, можно «сложить» три Девичьих башни).

Во время визита императора Александра III в Баку в 1888 г. в Балаханах специально для августейшего гостя «в нескольких местах из буровых скважин были пущены нефтяные фонтаны».

Когда в Баку в конце XIX века приехал российский морской министр и пожелал увидеть нефтяной фонтан, по такому случаю фонтан открыли, но всего на десять минут, после чего удалось его спокойно закрыть. Кстати, это удавалось не всегда, достаточно вспомнить «бешеный» фонтан. Разрабатывались специальные технологии, изобретались способы укрощения фонтанов.

А пока фонтан бил, он оставался зрелищем, к которому нельзя привыкнуть. Воздух в непосредственной близости от фонтана и из-за запаха самой нефти, и из-за сопутствующего ей природного газа был тяжелым и малопригодным для дыхания, однако это не останавливало любопытствующих.

После каждого посещения нефтепромыслов – если удавалось увидеть фонтан – разговор хватало на целые недели. И только рабочие, вынужденные находиться рядом по двенадцать часов в сутки, с недоумением и упреком поглядывали на праздных зевак. Их труд был неимоверно тяжел, а получали они сущие копейки.

Фонтанирующие буровые снимали на пленку. Известен документальный фильм Александра Мишона «Фонтан на промысле в Балаханах», снятый в 1898 г. на 35-миллиметровую пленку Премьера состоялась в Баку 4 августа того же года. Это был немой короткометражный сюжет – всего на одну минуту.

Но этот сюжет и сюжет «Пожар на Биби-Эйбате» стали самыми первыми фильмами в истории азербайджанского кинематографа. А.Мишон снимал неподвижной камерой, в кадре – просто фонтанирующая буровая. И даже с учетом возраста фильма, не очень хорошего качества пленки он производит впечатление! Можно себе представить, какое впечатление фонтанирование буровой могло произвести воочию.