Искусство брадобрея: когда оно проявило себя в Азербайджане?

Искусство брадобрея известно с древнейших времен. По историческим фактам в Азербайджане стали брить головы с тех пор, когда появилось холодное оружие. Но особенно оно стало развиваться, принимая новые формы, в период арабского халифата и развития банного хозяйства.

Обслуживая мусульман – ашпазов, литичи, кебабчи, кялляпазы, халвачи в банях, а также остальных горожан, брадобреи интуитивно, на основе накопленного опыта, несли в народ санитарную функцию, своими методами и средствами борясь за здоровье человека. Их мастерство ценилось в народе когда-то выше, чем опыт мастеров современных парикмахеров.

Пока вода поднималась по трубам из колодцев в водохранилище (хазна), а затем разводилась в основные помещения, в отделениях бани велись разговоры на разные темы. Посещение брадобрея в бане носило и ритуальный событийный характер, когда после обряда бритья головы (очищения от грехов), создавалась словно чистая аура, предрасположенная к принятию как добра, так и зла, в зависимости от того, кто как настраивался к началу следующего дня. Обряд очищения у брадобрея для мужчин заканчивался к пятнице, в день, когда из города или окрестных сел к мечети направлялись толпы паломников.

Когда в Баку начался первый нефтяной бум, бакинцы все чаще стали прибегать к услугам брадобрея. Даже известные в Баку альфонсы не считали для себя позорным посетить брадобрея в старых банях города: “Сархан”, “Тоюг йеян” и др. перед походом за очередным брачным договором. У брадобреев, которые обладали обширной информацией по городу, они выспрашивали об одиноких богатых женщинах.

В те времена брадобреи были представителями целого сословия. Аристократы помазка и бритвы они имели уважение у всех, особенно – у занимающихся в зорхане (спортивно-тренажерный зал того времени), и не только из-за своего умения выбривать до блеска чужие затылки.

Они имели навыки фельдшеров, умело вправляли вывихнутые суставы, ставили на место сломанные кости, рвали специальным приспособлением больные зубы. При случае на равных боролись в зорхане с известными атлетами Баланчы оглу или Халышем Мамедали.

Число брадобреев увеличивалось по мере роста населения нефтяного Баку. Можно считать первыми после вречей санитарами, несущими чистоту и опрятность в быт горожан. Были они и поэтами, и мастерами пера, успешно сражающимися острым словом с придворной знатью.

Таким уникальным мастером по праву считали Абу Бекра, служившего при дворе Ширваншаха I. Его острые эпиграммы высоко ценились в феодальном обществе, как и снадобья, настоянные на горных травах, которыми мастер лечил от заболеваний кожи: чесотки, лишаев, сыпи всех придворных, включая самого Ширваншаха.

При случае по знаку начальника стражи он с успехом под видом бритья мог и перерезать горло нарушителю спокойствия в ханстве, исполнив обязанности палача. В селе Амираджаны другом известного строителя мечетей на Абшероне уста кербалаи Ахмеда в конце XIX – начале XX века был брадобрей Ибрагим. Их детство проходило по соседству, но годы и таланты их разъединили, хотя и ненадолго.

Деллек, оказавшийся довольно наблюдательным и неглупым человеком, сумел своими сведущими вопросами по архитектуре при встрече поставить известного уста в сложное положение. При бане предпринимателя Ага Гадирова, которая находилась на Большой Чемберекендской (ул. Лермонтова), брадобреем служил Гусейн. Он славился тем, что мастерски проводил хирургическую операцию – суннет и не испытывал боязни выходить на борцовский ковер в праздники перед именитыми пехлеванами.

Считалось, что брадобрей ближе всех находится к власть имущим и может при случае замолвить словечко за обиженного человека.

По четвергам Гусейн брил людей бесплатно, с бедняков деньги не брал. Секреты своего мастерства он не разглашал, но, умирая, рассказал сыну о том, что при бритье использовал мягкую воду, которую набирал и привозил в деревянной бочке с улицы Колодезной (ул. Агамали оглу), где находился таинственный колодец. В пробитом скальном чемберекендском грунте собиралась мягкая, без преобладания железа вода. Она и была тайной Гусейна, которую он берег всю жизнь.

При бане “Тоюг йеян” брадобреем служил Вагиф. Его постоянным клиентом был валютчик-спекулянт Чепгёз Казым. На фоне высокого и здорового Вагифа Чепгёз казался тщедушным человеком с неприглядной внешностью.

Помимо бритья Вагиф лечил спекулянта от чесотки. Чепгёз, собирающийся жениться на танцовщице-еврейке из увеселительного заведения “Чанах гала”, обещал Вагифу сделать его владельцем меняльной лавки, если он вылечит его окончательно от недуга. По городу прошел слух, что юная танцовщица поставила условие перед Чеигезом – она выйдет за него замуж, если тот вылечится. Дело кончилось тем, что Вагиф, используя тайны народной медицины, избавил валютчика от болезни и стал владельцем лавки.

С брадобреями хорошо ладили и женщины, имеющие сыновей-женихов. За некоторую мзду они обрабатывая голову очередного клиента, умело заводили разговор о “хорошем парне из такой-то семьи”, возвышая его моральные и физические качества. А клиенты разносили слух по городу. Матери юных невест делали соответствующие выводы в пользу того или иного жениха.

А вот еще интересный факт. Однажды брадобрей из “Хаджи Аслан хамама” Бахмуд возвращался вечером доиой из типографии газеты “Экинчи” (“Пахарь”), куда он дал зарисовку о близких людях. Путь его проходил через сад Гуру баг.

Этот сад имел нехорошую славу. Известный в городе гочу по прозвищу Кюрен (Рыжий) сидел по вечерам в саду и по своему обыкновению задевал прохожих. Кого оскорбит, с кого шапку схватит, а кого и ударит. Здоровым был громила.

В тот вечер гочу выскочил из-за куста и сорвал с брадобрея шапку, что было равносильно серьезному оскорблению. Бахмуд, недолго думая, схватил обидчика за запястье и резко вывернул ему руку. Тот вскрикнул, выронил шапку и схватился за пистолет. Бахмуд сильно ударил Кюрена в подбородок и тот, как говорят в боксе, получив сильный нокаут, упал без сознания.

Нельзя сказать, что в городе в конце XIX-начала XX веков не было модных парикмахерских салонов, наоборот, были, и там работали мастера, выписанные из Петербурга, Москвы или Парижа.

Повсюду блестели роскошные зеркала, с потолка свисали хрустальные люстры, а с окон – бархатные, атласные занавеси, мебель выписывалась самая вычурная и дорогая. Однако у старых бакинцев взгляд на быт был довольно консервативным. Они продолжали ходить в старые бани к своим давним знакомым – брадобреям, здесь они чувствовали себя увереннее.