Сары Ашуг – Певец несчастной любви

И древние, и современные философы в один голос утверждают, что движущей силой существования Вселенной является Любовь.

Венцом же этой вселенской любви является любовь земная – между мужчиной и женщиной. Преимущество человека перед прочими существами природы состоит в способности сознательно любить и заботиться о другом человеке, подарить другому счастье.

К сожалению, сильная любовь нередко оказывается несчастной, ведёт к разлуке и другим драматическим последствиям. Каждый случай несчастной любви – следствие непохожих друг на друга жизненных обстоятельств. Одна из распространённых причин любовной драмы молодых – грубое родительское вмешательство, вызванное отсутствием взаимопонимания между поколениями.

Ниже речь пойдет о грустной и поучительной истории любви азербайджанского поэта-ашуга и его возлюбленной по имени Яхшы.

Один из видных представителей классической азербайджанской народной поэзии Сары Ашуг Абдулла родился в округе Гарадаг Южного Азербайджана в 1605 году. Еще в юном возрасте он вместе с семьёй переехал в Карабах, в местечко Гюлебирд (на территории Лачинского района Азербайджана).

Здесь Абдулла встретил девушку из села Магсудлу, полюбил ее и воспевал в своих четверостишьях – баяты. Но взаимные чувства молодых людей не нашли поддержки со стороны родителей девушки, поскольку Абдулла был «пришлым» и не из зажиточной семьи. Разлученная с возлюбленным, юная Яхшы (в переводе означает «хороший») заболела от тоски и покинула этот мир, так и не пзнав счастья земной любви. Она была погребена на берегу реки Хакари, близ села Гарадаг.

Истинная любовь не подвластна времени, она требует самопожертвования. Любовь всегда счастье, несчастье – её отсутствие. Она пробный камень для испытания любящих сердец. Любовь – критерий искусства быть настоящим, достойным человеком. Любовь – это сила, порождающая любовь…

Сары Ашуг как преданный возлюбленный свои оставшиеся дни провёл поблизости от могилы возлюбленной, слагая в ее честь баяты и напевая их под грустные мелодии саза. Дни и ночи поэт вёл нескончаемый, печальный внутренний монолог, обращенный к навсегда ушедшему предмету своей страсти. Родные и близкие, сколько не старались, не могли успокоить, отговорить, отвлечь его.

И, в конце концов, всем стало ясно, что без любимой Яхшы его дни сочтены. Они стали внимательно прислушиваться к его бесконечным плачам-напевам и запоминать каждое баяты- четверостишие – памятники несчастной любви.

В округе все судачили о нём, кто с сожалением, кто с пониманием, кто с осуждением, а кто и с насмешкой. Но ашуг мысленно уже давно воссоединился с возлюбленной, и разговоры окружающих его нисколько не занимали. Жизнь теперь имела для него смысл лишь постольку, поскольку он мог воспевать и оплакивать свою несчастную любовь и покойную возлюбленную в бесчисленных возвышенных поэтических строфах.

Почувствовав приближение конца, поэт завещал, чтобы его похоронили поблизости от любимой, на склоне холма, где он годами воспевал их взаимную, но несчастную любовь.

Его предали земле, как он просил, лицом не к Каабе – к востоку, а, наоборот, к западу, чтобы он и в могиле был обращен лицом к своей Яхшы. Жизненный путь этого гордого поэта, обладателя сердца родниковой чистоты, воздвигшего на горной вершине несокрушимый храм божественной любви на века и в течение короткого срока своей жизни исполнявшего миссию хранителя этого храма, оборвался в один из солнечных весенних дней 1645 года.

В народе это пристанище жертвы несчастной любви назвали «ашуг-эйлагы» – «обиталище ашуга». Следует отдать должное памяти этого великого мученика любви, который свою миссию выполнил достойно и оставил нам богатое, яркое поэтическое наследие. Он остался в истории как певец горечи разлуки и в то же время утвердил своим творчеством ту истину, что любовь бессмертна.

Кроме множества баяты, и в сказании «Сары Ашуг и Яхшы», сочинённом Абдуллой, содержится немало трогательных историй об их возвышенной и столь печальной любви.

Сары Ашуг слагал главным образом баяты, которые являются одной из самых древних поэтических форм азербайджанской устной литературы. Слово «баяты» на древнетюркском означает «богатый».

Классические формы баяты состоят строго из четырёх строк, каждая строка – из семи слогов, из них первая, вторая и четвёртая рифмуются между собой, а третья строка остаётся свободной. В первой и второй строках, как правило, идёт подготовка мысли, в третьей она высказывается, а четвёртая подводит некий заключительный смысловой итог. Две последние строки баяты часто становятся поговорками, афоризмами и крылатыми словами.

В устной форме баяты возникли ещё до нашей эры и сочинялись на всевозможные темы – бытовые, философские, о любви, о разлуке, о бедности и богатстве, о справедливости и жестокости, о жизни и смерти, о добре и зле и т.д.

Баяты Сары Ашуга отличаются изобилием стихотворных загадок, довольно запутанных и трудных для разгадывания. Главная особенность стиля Сары Ашуга – умелое использование синонимов, игра словами, т.е. джинас. Умело используемые джинасы усиливают искренность стихотворений, их эмоциональность, придают им большую мелодичность и ритм, а также способствуют их запоминаемости.

В контексте сбора, изучения и публикации творческого наследия Сары Ашуга необходимо упомянуть имена таких видных азербайджанских учёных-литературоведов, фольклористов, поэтов, издателей, как Андалиб Гараджадаги, Салман Мумтаз, Бахлул Бехджат, Ахлиман Ахундов, Садник Пашаев, Паша Эфендиев, Гусейн Курдоглу, Эльхан Мамедли, Магеррам Гасымлы и др.

Вот уже больше четырёх столетий имя Сары Ашуга неразрывно и заслуженно связано с баяты, этой бесценной жемчужиной азербайджанского устного народного творчества.

Сегодня даже искушённым фольклористам в богатейшей устной сокровищнице непросто точно определить авторство этого замечательного поэта. Но ясно одно: имя Сары Ашуга вечно будет ассоциироваться с этим прекрасным, исключительным жанром народной поэзии – баяты.

БАЯТЫ САРЫ АШУГА (Перевод Владимира Кафарова)

Я – ашуг, добудь огня,
Так нам не раздуть огня.
Попади, судьба, мне в руки –
Изведу, как ты меня.

Я – ашуг, попал в тиски,
Кто-то мне сдавил виски.
Я построил дом из горя,
А ограду – из тоски.

Я – ашуг, деревья тают,
Листья с веток облетают
Птицы не летают там,
Где мои мечты витают.

Я – ашуг, я петь не рад
На такой печальный лад:
Нет ни роз, ни соловья –
Пропадёт пускай и сад!

Я – ашуг, в груди огонь,
Воет взаперти огонь.
Я сказал: «посторонись!»
Не сказал: «войди в огонь!»

Я – ашуг, родник – не мой,
Камни, озорник, не мой.
Всё, что скажут, очи скажут, –
У меня язык немой.

Всё смотреть бы на тебя,
Мне смотреть бы на тебя.
Никому, кроме меня,
Не смотреть бы на тебя.

Я – на солнце, ты – в тени,
В тень меня перетяни.
Казнь единожды вершат,
Ежечасно не казни.

У ашуга сто скорбей,
Та сильней, а та слабей.
Меня били – не убили,
Не жалей – ты тоже бей!

Я погоду узнаю,
Я породу узнаю.
Есть у милой два граната –
Нет похожих и в раю.

Мне, ашугу, не во вред
Поглядеть на первоцвет.
Милой кинул я словечко,
А она в ответ – букет.

Я – ашуг, летит пыльца
И на лань, и на ловца.
Волосам своим скажи,
Пусть отпрянут от лица.

Меж двумя дворами путь,
Устелен коврами путь.
Хитрый локон не даёт
Мне на родинку взглянуть.

Я – ашуг, дружу с весной.
Жемчуг дружит с глубиной.
На земле красавиц много,
Привяжусь душой к одной.

Я – ашуг, тружусь весной,
Сад возделываю свой.
В летний зной придёт подруга –
Отдохнёт в тени густой.

Слева роза, справа роза,
Где, какого нрава роза?
Соловья шипом пронзила,
Потому кровава роза.

Я – ашуг, беду проспят,
Грозную звезду проспят.
За любовь к весенней розе
Соловей в саду распят.

Что за яблоко – огонь,
Обжигает мне ладонь.
Жизнь мою берёшь – бери,
А любимую не тронь.

Я – ашуг, давай споём
Потихонечку вдвоём,
Мне б гостить зимою в доме,
А весной – в саду твоём.

Дайте птице поклевать.
После будем кольцевать.
Чмокать в щёку – мало проку,
Надо в губы целовать.

Мне, ашугу, не помочь,
Караван уходит прочь.
Ночь длинна, а я один,
Проклинаю эту ночь.

Я – ашуг, мой взгляд угас,
Наступает смертный час.
Мы бы сами не расстались –
Разлучили силой нас.

Я – ашуг, я жив пока,
Хоть и рана глубока.
Приковала меня цепью
К твоему пути тоска.
***
Я – ашуг, лети смелей,
И держись в пути смелей.
Не увижусь – не скончаюсь.
Пересилю сто смертей.

Лекарь лечит, я пою,
С песней легче, я пою.
Горы не дают увидеть
Мне любимую мою.

Я – ашуг, пою давно,
Грусть ношу свою давно,
Что белянка, что смуглянка –
Если любишь, всё равно.

Я – ашуг, не счесть прорех,
Их не пять, не шесть прорех.
Дом разрушить – грех большой,
Жизнь разрушить – больший грех.

Я – ашуг, не устою,
Я до срока устаю.
Тот, кто дружит с негодяем,
Половинит жизнь свою.

Я – ашуг, в любом кругу
Это вслух сказать могу:
Лучше пусть погибнет сад,
Чем достанется врагу!

Сад, лелея и храня,
Не терял ашуг ни дня.
Иногда в саду зелёном
Вспоминайте и меня.